Приключения людоеда Сашеньки и его лучшего друга Жени.2
Миссиия: вылечить Сашка.
Миссиия: вылечить Сашка.
читать дальшеАх как хочется вернуться, ах как хочется ворваться.. в городок. В городок, в котором Санечка уже бывал и не раз, а теперь снова его посещает, но уже в компании других людей. С того момента, как его подняли с земли, он совершенно выбился из сил. Противник оказался настолько силён, что Александр практически полностью потерял рассудок (а так он ещё остаётся же, скудненький, но присутствует) и не пошёл в абсолютный разнос. Ладно, не будем пугать маленьких деток и просто напишем, что всё благополучно обошлось и даже на первом этапе мы можем констатировать Happy ending . Правда, со стороны может показаться, что устроив просто кровавую кашу, оры, крики, дать пролиться безумию на безумие.. да, это всего лишь мародёры, а у злодеев, как это принято, любой конфликт обязан быть гипербелизирован во что-то превосходное, даже в плане жестокости. Видимо, мало знают и сами мародёры об этих двоих, которые и на своих напасть горазды, ведь всё равно, кто перед тобой, когда тебя захватывает в водоворот ярости, правда? Ну а уж, тем более, когда твой рассудок изначально ослаблен.
Так что же произошло конкретно? Пока эти трое (Коля, Женя и Саша) ехали в фургоне (в сам фургон запихнули как раз Петрушевсакого), то беспалый соизволил поделиться краткой сводкой событий. Тихим голосом, с паузами, вызванными ощущением того, что Подольского нужно опасаться не меньше больного Сани, поведал, что получилось так.. в общем,дверь внезапно открывается, Саша нападает на первого попавшегося на своём пути Джозефа, тот в свою очередь теряет голову и теряет контроль над собой, а дальше по нарастающей конфликта, как это все прекрасно понимают: кулак за кулак, сломать ключицу за выдавленный глаз и тому подобное.
Мелкая дрожь не покидала Николая. У него даже возникла шальная мыслишка, что уж лучше бы он сейчас сидел не на пассажирском сидении, а там, за перегородкой вместе с Петрушевским. Не зная почему, у него также тот вызывал больше симпатии, чем брюнет. Вроде бы, бред полнейший, ведь тот сейчас практически в беспамятстве валяется в собственной луже крови и терпит болезненную регенерацию, что протекает не так, как нужно в силу того, что и черви также ослаблены вирусом. Да, вот так вот и изжить можно непобедимого великана, заразив его какой-то х.йнёй. Обидно, однако. Итак, Николя откровенно боялся Женька, сидя в полуметре от него, он не осмеливался смотреть на него выше плеч, дабы не наткнуться на взгляд того. Ах да, наш Евгений снова выполнял роль водителя, как это ни странно! Да уж, доверь это дело сейчас невротику Резакову - далеко не уедешь, ещё въедет во что-то по дороге, или же возьмёт и остановится, или тупо уберёт руки с руля: да, он это может, так что абсолютно логичен исход того, что на водительском месте был, классически, Подольский.
Кстати, почему именно этот город? Почему именно сюда держали путь наши красны молодцы? Так уж вышло, что дорогой Коленька вякнул, что здесь проживает его знакомый. Хах, какой ещё такой знакомый в городе, кишащим мутантами? Вообще-то, сюда вообще редко кто до него просто добирался, а вот чтобы проехать внутрь и даже просто жить или же пройтись по улице.. высший пилотаж. Правда, ходили слухи, что там есть жители. Свои жители, сами не терпящие чужаков.
-Н.. ну там... живёт мой друг... Да. просто живё...т. Надеюсь, его не сожрали - И нервный смешочек, что Резаков тут же прерывает, прижимая ладони к своему рту и зажмуриваясь, как бы успокаиваясь. Надо же, хорошо хоть не кокнули этого полудохлого мародёра в недавней домашней разборке, а иначе плакали бы надежды на исцеление Александра, пришлось бы лезть из жопы вон и ловить всех подряд, выискивая человека, знающего, где вакцина. Ну, решили взять путь по-проще, если его можно назвать таковым: тупо выехать в локацию, кишащую монстрами, отыскать там мифического человека, доктора, по словам Николая же, что лишился своего места работы ещё до падения метеорита в силу того, что его увлечения в медицине перешли всякие моральные границы, а попросту говоря друг Резакова был психом, на помощь которого все и надеялись. Может, его вообще не существует, может его давно скушали и хрен вам, господа мародёры, рано или поздно правосудие должно было вас настигнуть в виде био-пи.деца. Ладно, не будем о грустном.
-Мы.. не будем искать по всему городу.. Сбавь... до 13 километров... в час. - Далее, быстренько сунув руку в карман куртки, он достаёт очередную книжку, жутко потрёпанную, и начинает искать в ней нужную страницу. О, да в ней всё исписано мелким-мелким почерком, даже свободного места нет!
-Вот.. вот здесь.. должно быть... - Заспанные, налившиеся кровью глаза, дрожа, пробегают по каждой строчке, выискивая то, что необходимо и о, бинго! Он находит!
-Улица Карла Либкнехта, дом 18.. корпус первый или.. третий.. я не вижу.. это на углу, если что. Думаю, он не сменил место.. Я несколько лет назад был у него, он был там. Точно там. - Эта улочка проходила прямо к воде, так что сам этот дом располагался в довольно глухом районе и был защищён с воды. Вообще, вполне хорошая тактическая защита от тупых мутировавших тварей, так что Резакову верить можно, Вполне вероятно, что его друг реально существует и живёт там. Что ж, по указке Николя фургон тихо с минимальной скоростью, дабы не привлекать внимания чудищ, продвигался по полуразрушенным улицам. Не будем расписывать тот пейзаж, что был виден из окон машины, что была не такой уж развалюхой, что удивительно. Да, в этот раз повезло и не было такой мозговыносящей и органовыносящей трясучки, слава несуществующим богам!
___________________________
fb
-Кто это тут у нас? - Спокойная улыбка присутствует на лице приятного лицом врача. Вообще, он нравился Саше. Он был какой-то добрый, что ли. А иногда казалось, что тот его понимает. Вместо детей он предпочитал компанию именно этого врача, хотя часто боялся ему что-то говорить. И вот он берёт того на ручки и несёт куда-то. Прижавшись к этому человеку, маленький ребёнок 6 лет из всех своих детских сил сжимает серый халат мужчины.
-Такими темпами у меня кончится весь фурацилин - Усадив ребёнка на кушетку, он снимает с того футболку и осматривает голове тело, на котором красуется длинная рваная царапина, правда мальчик не плачет, словно ему совершенно не больно - он улыбается и спокойно глядит на врача.
-И почему ты не хочешь сказать, где ты так умудрился порезаться, а? - Зачем он спрашивает, если всё прекрасно видел? Ждёт, что Саша признается в том, что сам это сделал? Нет, он ни за что не спросит "зачем ты себя поранил?" потому что знает, что после этого последует истерика со слезами и криками, а потому тревожить больного ребёнка он не будет. Уж лучше прикинуться дурачком и сделать вид, что ты не в курсе, поиграть с ребёнком, показать ему, что ты о нём заботишься, интересуешься им, вообще проявляешь к нему заботу.. Вообще, интересный экземпляр, только абсолютно неразговорчивый. Вякает иногда что-то, но на слова это редко когда похоже. А ну и ладно, они и так зачастую понимают друг друга без слов.
Рука подносится к лицу, язык аккуратно облизывает палец, а потом аккуратно прислоняет его к ране, от чего лицо ребёнка меняется, но скорее на что-то вроде отвращения, но оно выражается лишь в движении губ, ибо они напряглись и растянулись, да тело подалось чуть в сторону. Ему это совершенно не нравится, никогда не нравилось.
_____________________________
*************************
Скажем честно - этот город был для него незнакомым. Высотки, слева, справа, кажется, что вот-вот, и они упадут вниз на тебя, накроют каменной лавиной, и ты навсегда останешься погребен под ними. Эти стены словно живые, будто бы так и хотят сдвинуться, сжать, сплющить тех безумцев, что решили приехать сюда, словно это наказание за излюшнюю самоуверенность. Этот город словно погряз в каком-то мраке. И если в других городках сохранялось ощущение, что тут еще может кто-то обосноваться, что еще может теплиться надежда, то глядя на Архангельск, можно было бы смело утверждать, что он уже мертв. Серая узенькая улочка, по которой он сейчас ехал, напоминала что-то вроде дорои в никуда - слишком пустынно, слишком тихо, заброшенно все выглядело.
Скорость была снижена практически сразу же, как ему сказали это сделать - лишний разсейчас задерживаться не хотелось. Простое желание, ничего более. Тем более, что мутанты, если верить слухам, тут нашли для себя подходящее место жительства и прописки. Его живой навигатор начинает что-то лепетать про улицу, что должна находится неподалеку. Подольский не слушает все, что он говоит, он просто делает. Николаша боится его, опасается. Это, как мы и говорили ранее, чувствуется. Так что не стоит сомневаться, что Женя уже в курсе этого. В конце концов, Резаков - человек, ему свойственно в такой ситуации эти ощущения. Тем более, что ему судьба преподнесла подарочек в виде компании в составе двух людей, которых стоит и даже нужно расценивать как реальную угрозу для жизни. Сашенька, от одного взгляда на коего можно уже усраться со страху, что уж говорить о дальнейшем времяпровождении с ним, да Женечка, действия которого зависят лишь от того, когда в голове щелкнет в ту или иную сторону выключатель. Впрочем, если по русскому видно, что он тот самый элемент пиздеца, который стоит обходить за километр, то Подольский может то весьма адекватно вести себя, улыбаться, поддерживать разговор, то вдруг взять, да убить того, с кем он еще недавно спокойно задушевные беседы вел. Простое раздражение, способное настолько пошатнут его, что создается необходимость убрать раздражитель, причем острая необходмость. А что это за способ устранения - всем давно известно.
Вот уже видно и здание. То, что именно этот корпус был нужные не было сомнений, ибо два других предсталяли из себя скелеты домов - разрушенные стены,сами покосившиеся, готовые обрушиться, без стекол, с редкими внутренними перегородками - одног взгяда хватило бы, чтобы потом пойти к первому корпусу - лучше всего сохранившемуся. Фургончик он останавливает слева от входа в здание, задом ко входу, так, чтобы было максимально удобно и открывать двери и выуживать из машинки Санька. Впрочем в течении всей поездки от русского не донеслось никаких громких звуков, так, что даже в какой то момент у Подольского промелькнула мысль о том, что стоит вообще-то проверить. Но все же было позже решено побыстрее подъехать к месту, да понадеяться на регенерацию Петрушевского. Даже если против выкашивающей эпидемии она не устояла, то все равно могла поддерживать Сашу, н епозволяя тому отбросить ножки от различных ранений. Смягчала эффект, скажем так. А вообе, даже странно, ибо говно всегда липло именно к Жене. Да и говно было весьма различного рода - то баба ногу своей железячкой проткнула, то на том же месте пришли по его душу отродья с рогами. А зараза не прицепилась. Видно было решено, что поток говна на некоторое время стоит все-таки перекрыть. Итак, мотор уже заглушен, а водительская дверь открыта.
-Вываливайся. - негромко произносит Женя. Это было адресовано Коле. Кому ж еще? Теперь он обходит фургон, и вторым ключем на брелке от машины, открывает задние дверцы. Все же было решено их закрыть на ключ, на всякий случай. Кто знает что может Сашок вытворить, тем более, что его видно даже не будет? Правильно - один хрен знает. Темноволосый обращается с замком аккуратно, как-то даже кропотливо. Далее - тянет дверцу на себя. Что он видит перед собой? Ничего нового - Петрушевского, лежащего в очередной фантастично-нечеловеческой позе, да кровь повсюду. Можно смело сказать, что большая часть людей, увидевших это, сразу бы согнулась пополам, выблевывая из себя остатки еды, да потом бы махнул рукой, да ушел бы куда подальше. Подольский к этой части людей не относился. Его не выворачивало, не наблюдалось рвотных позывов, каких-либо гримас отвращения, испуга. А вот сосредоточенность - да. Она присутствовала. Он поднимает ногу, опирается, легко запрыгивает внутрь. Опять приподнять Сашку, правда теперь уже Подольский затаскивает его к себе на спину. Ибо если не так, то идти пополуразрушеной дороге, где всяких плит-камней просто навалом, так вот, идти по ней будет стремно - можно так и упасть. Вообщем, сейчас Женя у нас играет роль лошадки, таща Санька. При телосложении последнего, спинка и все причастные к этой нагрузке мышцы неслабенько так начали болеть бы спустя некоторое непродолжительное времячко, но благо вот тут то и пригодилось то, что с контролем тела у темноволосого отдельная тема. Он в принципе может и дольше тащить на себе такую тушку - ничего не почувствует. И если раньше были явно заметны минусы. то теперь лезут наружу и свои плюсики.
Он кивает головой Резакову, мол, "давай, тащись куда надо, пойду за тобой". И тот идет, показывая путь до своего знакомого. Какие-то ступеньки, стены, повороты... Подольский сейчас не запоминает все эти декорации - это ненужное дело. Более глобальная задача - достать нужную вакцину.
Николаша останавливается перед какой-то массивной дверью, барабанит в нее, потом переходит на стук ногой. Как они сюда дошли? А, он как-то даже и не обратил внимания. Проходят секунды, которые, как кажется, длятся куда дольше, прежде чем раздается скрип, железный лист, прибитый снизу, царапает бетонный пол, и дверь открывается. Евгений слегка дергает плечами, подтягивая Сашу повыше. Да даже если тот и в сознании, то сейчас гораздо проще так его подержать, чем спускать нашего всадника с пони ( не забудем же, что наш герой будет явно пониже Петрушевского) на землю, а потом уже поднимает голову, разглядывая того человека, что стоит сейчас перед ним. Резаков, стоящий рядом, что-то лепечет в своей обычной манере, слегка уже приевшейся, нудной, но пока еще не раздражающей. Мужчина, лет сорока пяти, с седыми волосами, в которых даже виднелась какая-то серебрина. Далее Подольский смотрит в глаза этому человеку. Это уже вошло в привычку - смотреть человеку в глаза. Это как игра: кто первый отведет взгляд, тот проиграл. О цвете глаз, увы и ах, ничего мы вам не сможем сказать - Женя дальтоник, он вам точно ничего путного ответить не сможет. Красные ли они, светло-голубые, али какого-то необыкновенного оттенка зеленого - все это недоступно ему. Да и представить он этот цвет в своей головушке тоже вряд ли сможет - попробуйте вы представить себе какой-нибудь новый цвет. Не можете? Вот и он не сможет.
-Мутировавшая малярия. Знаете такую? Мне нужна вакцина, сейчас. - голос Жени спокоен. О да, когда дело доходит до каких-либо важных вещей, то в руки он себя все-таки может взять, да сделать так, чтобы все по возможности прошло без каких-либо нежданчиков с его стороны. Как можно более гладко. -Мне тут птичка напела, что вы замечательный врач. - понятное дел, кто из всех здесь присутствующих являлся птичкой, даже гадать не надо - вот он, стоит да сжимает в руках очередной блокнот. Секунда, другая. Мужчина делает тихий смешок.
-Нет. - с ухмылкой отвечает он. Резко, сразу. Отказ. Без объяснения. Он дергает дверь на себя, с силой, желая закрыть ее. Лист железа чуть мешает, но дверь уже стремительно захлопывается. Этот момент, именно этот. Переключатель щелкает. Не выжидая, Женя быстро передает русского Николая, буквально всучивая тому в руки тело. Да и у беспалого нет выбора - или он стоит любым способом, либо летит кубарем вниз по лесенке. Далее наш Женечка ставит свою ножку на пути закрывающейся двери, в проем, мешая той закрываться. Знаете, это достаточно больно, хотя ботиночки и смягчили удар. Какая же ошибка со стороны этого докторишки в том, что он закрывал дверь рукою! Ибо Подольский сразу же хватает его за кисть руки мертвой хваткой, не давай даже возможности ее выдернуть. Все происходит быстро, гораздо быстрее, чем мы это описываем. Открыть снова дверку - не самая сложная задача для нашего героя, ровно как и подтянуть к себе сопротивляющегося мужчину.
Он отказался. Два слова, но какой эффект! Темноволосый сначала прижимает того к стенке, впечатывая в нее, а затем сразу же наносит сильный удар кулаком по морде в нос. Еще один, и еще. В процессе седой несколько аз ударяется затылком о стену, благо не сильно, но этого всего хватает для того, чтобы он на третьем ударе прекратил дергаться.
-Разве я спрашивал? - тут уже приходит пора ухмыляться и смеяться Женечке. Вместе с этими словами, он отшвыривает докторишку на пол, нагибаясь. Руки ученого - ценая вещь. Мы не будем их трогать. Но кто сказал, что ноги ему нужны? После еще одного сильного удара в бочину, он приподнимает ногу мужчины, так, чтобы она не была согнута,и, удержимая ее, своей ступней начинает надавливать на коленку, продолжая удерживать часть тела рукой. Еще немного сильнее - со стороны седого уже слышен крик. И еще - он что-то говорит ему, будто бы пытается достучаться до здравого сознания. Бесполезно. Пока Женя не сделает того, что задумал, то вряд ли можно будет привести его в чувства. Контрольное нажатие - слышен хруст костей и протяжный крик ученого. Женя отпускает чужую ножку, снова приседая. Мужик же пытается подтянуть же сломанную часть тела к себе.
-Тебе просто нужно мне помочь. - голос Подольского вновь ломается. Он захвачен действием,он готов идти до победного. Нужно сломать вторую - пожалуйста. Ударить так, чтобы появилась трещина в ребрах - вопросов нет. Сейчас же он прижимает того за горло к полу, большим пальцем надавливая на правый глаз мужчины. Для темноволосого это как игра. Ответ "нет" - еще одно увечье, вснова вопрос. И так будет продолжаться до тех пор, пока он не получит положительный ответ, ибо вряд ли этот человек захочет расставаться с жизнью.
*************************
Болезнь прогрессирует с неимоверной скоростью. Кажется, больше Петрушевскому вреда доставляет не сам вирус, а неистово сопротивляющийся паразит, что этим значительно ослабляет тело, ведь и Оно и Саша это практически единое целое, можно сказать, что это своеобразный симбиоз двух существ, что выживают вместе, но никак не по отдельности, а тут гибель одного сразу же потянет за собой и гибель другого. То сидя, то валяясь в фургоне, больной постоянно себя калечил, ему казалось, что там сидит что-то, что нужно скорее вырвать, это что-то всегда оказывалось мягкой скользкой тканью вместе с недовольными и обозлёнными червяками, что с дикой болью возвращали куски мяса на место и наказывали русского безумными галлюцинациями. Замкнутый круг, просто жуткие постоянные мучения и продолжительная постоянная пытка, от которой Петрушевский устал. Да не просто устал, это его ужасно изнурило, и он уже просто валялся, скорчившись от боли в собственной луже крови, да запустив пальцы в свой живот, держась там за что-то. Мда, действительно, зрелище отвратительное, понимаем, но нам же нужно справедливо описать страдания человека от атаки вирусом? Может быть, переборщили, но это ведь мародёры, чёрт возьми!
Двери открываются, а он ни.рена толком не видит, ибо глаза закатились и находятся в таком вот напряжённом состоянии уже очень долго. Болят, жутко болят. Пока Подольский вытаскивал Сашу наружу, тот успевает прохрипеть какое-то непонятное тихое слово, после чего вынимает руку из своего живота и кладёт её на плечо того, кто его несёт, машинально так задевая окровавленной ладонью щёку Женька. Да, теперь тот выглядит просто как настоящий герой, ведь все атрибуты при нём: товарищ, которого он гордо тащит на спине, обязательно суровый взгляд, впереди мальчишка на побегушках, и, конечно же, кровавая морда. Теперь всё приведено в порядок и он может отправдяться в гости, сразу сразит наповал!
Резаков спешит вперёд, без лишних слов просто спешит туда, куда нужно. За несколько лет память ему не изменила и он ни разу не запутался в поворотах, домах и прочим. Разве что, буркал себе что-то под нос, тем самым приводя мысли в порядок. Ох не дай Бог, если он сделает ошибку, так Подольский на месте его и прирежет. Нет, не надо нам такого счастья, не надо. Лучше сосредоточиться и наконец найти своего знакомого. Ну как, знакомого, приходилось Коле учиться у этого человека, преподаёт замечательно, только вот.. сдвинутый слегка... В этот раз зашуганный помолился о том, чтобы если бы врач остался жив, то лучше бы он избавился от своих дурацких пристрастий, что и испортили ему жизнь. Вот она, нужная дверь! Указав на неё обрубкой пальца, Резаков спешно отходит в сторону, начинает что-то вякатьпо поводу того, что надо быть осторожным, как на него сваливают огромную для самого себя тушу русского. Если Сашенька 202 см ростом, весом более 100 килограм, то что тут сравнивать с Николаем, что еле перевалил за 180, да ещё и телосложением не выдался, можно было представить, как тому было сейчас тяжело. Еле переместив тело к себе на горб, касаясь голых свежих ранений своими обрубками, мародёр просто затаил дыхание, ибо НАСТОЛЬКО близко к этому чудовищу ему ещё не приходилось находиться.. У него что-то внутри шевелится.. эту вибрацию он может прекрасно чувствовать поверхностью спины, что теперь влажная от обилия крови, что пропиталась через одежду. Жутко, просто жутко, да ещё и это сдавленное, слишком медленное дыхание, равномерные протяжные вдохни и выдохи, что Резаков ощущает шеей. Чёрт, дрожь страх, не показывать, молчать, только не спугнуть этого брюнета, если он уронит Сашу, то будет плохо, ооочень плохо, а нужно, чтобы было всё идеально, терпеть боль в спине и ногах, делать вид, что всё в порядке.. Чёрт, как скрыть панический страх, когда твои глаза тебя уже совершенно не слушаются, да и всё лицо последовало их примеру, застыв в одной гримасе? Просто стоять сзади, чтобы не было видно, держа на себе двухметровое больное чудовище.. А вдруг укусит, свернёт шею, схватится своими лапищами в грудную клетку и раскроет её, как книжку, выломав к чертям все рёбра? О да, Коленька, твоя фантазия такая бурная! Когда это подлили масла в огонь? Сам Петрушевский? Это он взбередил твой скудный рассудок и открыл дорожки к настоящим галлюцинациям? Почему-то всё это пробивает Колю на тихий нервный смех, что он изо всех сил старается подавить, да это ему удаётся, ибо он не пропискивает ни звука, а тут он слышит знакомый голос учёного. Да, он жив! Голова осторожно приподнимается и вместо того, чтобы увидеть лицо того, он наблюдает сцену избиения, да и голос того, что услышал Николай, больше напоминает тихий стон вместе с хрипением.. Классно же. Глаза спокойно опускаются на пол, наблюдая за спокойно капающей меленькими капельками кровью с пальцев Санечки на пол, а рот легонько расплывается в спокойной умиротворённой улыбочке.
Боль, вот эта боль, твою мать, давно не видел людей, да ещё такая встреча и его отпечатывают ударом по лицу! И всего лишь не пожелал их видеть, ведь он не обязан открывать первым попавшимся ублюдкам и работать на них, давать им что-то ни за что. С какого это перепугу? Ах, бедняга Швон (возвращение легенды лол), как же ты оплошал в этот раз.
-Какого хрена ты де??!.. - Не успевает он возразить на то, что его руку схватили и сжали, как он с глухим стуком ударяется о стену, сжимая зубы от боли, а потом получает удар по носу, а следом и удар затылком от чего всё тело мужчины напрягается и он старается закрыться от ударов, но лишь получает ещё два раза точно по тому же месту. Хруст и нос на втором ударе сломан, а третьим лишь смачно раздавливается заново. Кровь и носу, боль в мозгу, синяки на черепе и слёзы на глазах - всё включено.
-Тебе же отве... - чёрт да как так, чтобы его самого Швона не слушали вообще! Как о стенку горохом, всё к чёрту, снова его швыряют, видимо, расправятся очень и очень жестоко. Удар в бок и, вскрикнув, мужчина переворачивается на больной бок, упирается ногой о пол и старается отползти, но вот за эту самую ногу его хватает внезапный гость, да надавливает на неё своей ступнёй.
-Н.. нет, хватит!.. хватит! Ты же не...[H] ААААА!!!!![/H] - Хруст и дикая боль от поломанного сустава. Кстати, орёт этот врач даже прикольно. Вот бывает крик противный, бывает смешной, а вот этот вполне себе симпатичный, звонкий, даже не скажешь, что этому человеку пятый десяток идёт. Прокричавшись, он подтягивает сломанную ногу к себе, глубоко дыша, дрожа и стеная от ужасной боли. Чёрт, да что же это происходит такое? Какого черта к нему припёрлись да ещё и расправу устроили? Ах, да это ещё не всё, теперь он прикован за шею к полу, а его алому глазу (да, красноглазый у нас Швон) угрожает опасность в виде шершавого пальца, готового в любой момент быстро же, или медленно, выдавить наиважнейший человеческий орган. паника, жуткая паника охватывает седоволосого, и он, с кровавой мордой, с разбитым носом, дыша ртом, одной рукой обхватив запястье руки Подольского, что держит его и угрожает глазу, смотря тому прямо в глаза с нескрываемым ужасом, выслушивает того и понимает, что долго пытки продолжаться не смогут.. хотя, если этот человек способен на такое, то способен и на продолжительные болезненные пытки..
-ах.. За.. Заче... мх.. - Лишние вопросы тут были бы лишние, а объясняться тот по-любому не захотел, по крайней мере, сейчас, ведь ему нужны не вопросы, а простой ответ:
-Да - Кратко заключает он, отводя взгляд в сторону, правда в ту сторону, где он видит две фигуры, стоящие в проёме двери.. и что же он видит? Один из них, черноволосый, смотрит на него с каким-то странным весёлым и соболезнующим выражением лица.. Николай!.. Что с ним произошло? Стоп, а что же там рядом.. Дёрнувшись, Швон резко переводит взгляд на Подольского и, прослезившись, начинает мотать головой в знак согласия. Руки его начинают жутко дрожать, зрачки расширены, да и думать долго не надо, чтобы понять, что он до усрачки испугался. Чего именно - об этом можно узнать чуть позже.
-- Мудрость познаётся плетями веры. -Бурчит Петрушевский - Эта мерзкая тварь из В7 вывернула скользкие глаза из гнилых глазниц. Этому дерьму не нужны мухи. Ну ему нужно кушать - Несуразица несусветица, но видно, что тот оживился и что.. сейчас он высовывает свой разодранный язык, что спешно затягивают паразитарные ниточки, да кладёт его на шею Резакову, всё это время пялясь на лежащего на полу врача. Снова он ловит его взгляд и сощуривает глазки, да ещё и растягивает рот в улыбочке. Ах даа, мы друг друга узнали, правда? Узнал меня? Узнал?!
__
Зачем этот урод привёл их сюда. Захотел надо мной поиздеваться? Оставь меня.. Мне хватило.. надеюсь, что это не ты.. это не можешь быть ты, ни в коем случае...
-Ну уж нееет.. - тихо мямлит про себя седой учёный, пялясь в микроскоп, а потом печатая что-то на компьютере. Пришлось смириться с тем, что деваться некуда. Ему изложили все условия, а потому, если он хочет жить да и вообще остаться не инвалидом, то сделает как и велели. Так, взгляд плавно перемещается в нижний правый угол и Швон устало глядит на дату и время: с тех пор, как его размеренная жизнь приобрела такой поворот, прошло 4 дня и он все эти 4 дня сидел в своем кабинете с редкими вылазками на пописать. В итоге, им было найдено решение проблемы (за незнанием медицины мы пропустим подробный процесс создания вакцины против вируса ибо на.уй надо) в виде свечи. Мда, не укол, а свечка в задницу. Из триллера можно плавно перейти к жанру чёрной комедии: идёт такой Швон представлять своё творение своим надзирателям, а именно Подольскому, кратко его инструктирует и просит сделать самому, ибо если что, убежать далеко учёный сам не сможет из-за ноги. Передав в руки волшебную свечечку, он отходит в свой кабинет. Что ж, пациент готов и почти в беспамятстве сейчас лежит на кушетке.. что же будет дальше?
***********************
Согласие - вот что надо было, чего он ждал, для прекращения этого развлечения. Страх, животный страх, обуявший мужчину, это чувство подхлестывало Подольского заставляло его все это время заходить дальше и дальше. Слово, всего одно слово, которого он добивался. Вот оно звучит, означая, что пора убирать руки, прекращать действия. Стоп сигнал. Жаль, он ведь уже разошелся, был готов выдавить глаз, сделать еще что-нибудь. Ведь этот седой так кричал! Звонкий голосок, пронизывающий практически полную тишину. Великолепно! Не было бы сейчас такой ситуации, никто и ничто не смогло бы его отвлечь от действия, прервать его. Но вот Женя чувствует чужие руки на своей кисти, слышит этот подрагивающий голос. Люди, что боятся, они не выглядят жалко. Глядя на таких, так и хочется сделать еще что-то, дабы уже наконец умертвить это противное существо. Почему же Колю, с переодичностью в несколько секунд буквально ссущегося со страху еще не прикончили? Ответ весьма прост - в Резакове есть что-то эдакое, что ценится в кругу мародеров. Эти нервные смешки, улыбочки, таскание книжечки с собой - все это складывалось вместе, составляя еще одну одну грань. Это вызывало интерес, желание узнать, что это за черта. А лишаться таких интересных объектов как-то не очень хорошо, верно?
Подольский с омерзением стряхивает руки врача со своей руки, вставая. Отличная сейчас картина перед нами - докторишка со сломаной ножкой, чья морда представляет сейчас некое кровавое полотно, сбоку Николаша, держащий на себе Петрушевского, а завершает эту композицию наш герой, уже полностью вымазанный в алой, вязкой жиже. Откуда столько? Посудите сами - еще недавно он прибыл из разбитого городка, где завершил своими ручками жизни двух человек, один из которых испачкал Женечку, потом встреча с Сашком, таскание оного, и, наконец, вытаскивание того сюда. В результате - перед вами человек, при виде которого можно испытать одно из двух желаний: помыть али съебаться подальше, не желая стать еще одной краской.
Он слышит речь Сашеньки,что свидетельствует о том, что видимо тот уже подлечился немного, раз может издавать звуки, выговаривать слова. Думаете он не заметил того зрительного контакта между русским и мужчиной? Он прекрасно это видел, ибо мельчайшие детали - всегда все самое интересное. Женя же наклоняет голову вперед, а потом назад, разминая шею, а далее заходит внутрь помещения, аккуратно так, будто бы нечаянно, наступая врачевателю на палец. О нет, он его не сломал, он лишь надавил так, чтобы тот скорчил еще одну гримасу боли. Слишком уж Женя хорошо понимал, что доктор сейчас является важным звеном.
Четыре дня, четыре долгих, однообразных дня, проведенных в одном месте. Выходить наружу было бы идиотским решением - этот город кишит монстрами, а таковых пока встречать ет настроения. Да его и никогда не бывает. Убить такое существо все равно, что сварить макароны. В этом действии нет ничего особенного, оно не захватывает, азарта не чувствуется. Обычная, обыденная процедура. Их было слишком, чтобы сейчас трепетать при виде какого-то вида. Эти твари все похожи друг на друга, не то, что люди. Последние - совершенно иные, у каждого свое поведение, логика, своя последовательтность действий. Чтобы убить их требуется какой-то план, или же быстрота определенных параметров. Что одно, что второе - непростые вещи, а именно потому и нравятся ему.
Итак, что же все это время делал Женечка? Ну для начала - всяк бытовые проблемы. Смывание засохшей крови, споласкивание одежды (не надо тут делать скептическое выражение лица, мародеры и не такое делать умеют), всякое нахождение жрачки и ее употребление. Между прочим, он даже успел обрезать отросшие волосы, что уже порядком мешались и достаточно сильно парили при жаре, однако от излюбленной длины не отказался. Подольский наш еще и выполнял роль утсрашающего элемента - с переодичностью в десять минут и час по ночам, он заглядывал к седому, интересуясь, как у того дела, да, видимо, нехило напрягая того. Коля же был приставлен, а точнее присажен к (о боже мой, какая неожиданность) Саше, а иногда сопровождал ученого в туалет. Вспоминая, проматывая еще раз в голове события недавней встречи Петрушевского с альбиносом, темноволосый остановился на мысле о том, что надо бы как-нибудь поинтересоваться у Саши что это за человек такой.
Вообщем, состояние Подольского было весьма спокойным все эти четыре дня, да не отклонялось в другую сторону. то ли хватило недавнего насилия, то ли просто не было повод для совершение нового. В конце концов единственным поводом для беспокойства (о да, Женя может и это делать) остался русский, которого нехило так колбасило порой. Но тут уже оставалось только закусывать губу в своей обычной манере, да подгонять горе-целителя с созданием вакцины.
Дверь лаборатории, где все эти дни засидал седой, медленно открылась, а в проеме показалась морда наего приятеля с опухшим носом, что просил Пдольского зайти. Сначала - некие короткие объяснения по поводу того, что вакцина должна подействовать быыстро, потом не менее короткий инструктаж. В какой-то момент ему хотелось засмеяться.Несколько глупо - объяснять принцип вставки свечки тому человеку, у которого бабуля была напрямую связана с медициный и который провел у этой самой бабули годика два уж точно. За такой срок не только это научишься делать, но и многое другое из серии "просто, да необходимо". В то время вместе с навыками введения свечек-фигечек так же прививались знания о том, где что у человечка находится. Маленький Женечка тошгда внимал это с особым интересом. Между прочим, теперь это весьма пригодилось, особенно рассказы про то, где у человечка венка, из которой больше всего крови вытекает. Весьма полезная информация в нынешнем мире.
Но отвлечемся от инструктажей и рассказов, вернемся к нашим событиям. Доктор просил подержать свечку под холодной водичкой - проводящий операцию "Опасные игрульки с Сашей" выполняет. Далее, когда он входит в ту комнату, где лежит Петрушевский, что в данный момент уже находится в беспамятном состоянии, то видит Колю, коей благоразумно предпочел свинтить поближе к двери, на случай, если пациент разбушуется.
Подольский подходит ближе, трогает Петрушевского за плечо, будто бы показывая тому, что это он, словно стараясь избежать сразу активных действий. Далее он поворачивает русского на бок, снимая с того все, что ниже пояса, тобишь штанцы и бельишко. Пропустим момент самого приготовления, переходя к моменту более активных действий со стороны нашего героя. Введение свечки большим пальцем, в это время он косится на лицо Саши, наблюдая на его реакцию. Вот он уже заканчивает, свечка проскользнула внутрь и Петрушевский внезапно отключается. Раз - и он без сознания, а из уголка рта вытекает тонкая нитка слюны. Подольский сразу же, не медля, буквально хватает руку русского, нащупывая пульс. Он есть, но слабеет. Пять секунд - и его уже трудно почувствовать. Внутри что-то сжимается, а ощущение такое, будто бы падаешь вниз с огромной высоты. Это невозможно описать, тот момент, когда вдох сделать пактически нереально, тело не двигается, а глаза прикованы к одной точке. Это не ступор, нет, что-то другое. Чувствует ли сейчас Евгений тот самый страх, страх потери товарища? Возможно. Точно мы никогда не узнаем - гамма эмоций, что испытывает он сейчас настолько разнообразна, что описать ее несколькими словами нереально. Одно можно сказать точно - для Подольского Саша имеет особую важность, не сравнимую с обычным приятельством, дружбой, чем-то еще в этом роде. Петушевский заменяет собой ту деталь, которой никогда не доставало, да и не будет доставать темноволосому, ту деталь, что может поддержать целую систему, что удерживает ее от разрушения, от того, чтобы рассыпаться по частям. Да, она собрана не целиком, да и слишком ветхая даже с деталькой, чтобы сказать, что она устойчива, но она пока сохранена - и это главнее. А что является поддержкой всего? Всего лишь одна частица. Сейчас эту частицу убрали, выдернули, так, что по полотну пошли трещины.
Евгений медленно разворачивается, так же медленно подходит к седому, а затем резко хватает того за горло, поднимая свою голову. На лице Жени - оскал. Он сдавливает горло жертвы, на секунду отпускает, будто бы дает сделать вздох, и снова сжимает.
-Что ты сделал мрааааазь... - тянет темноволосый, переход на шепот в конце, на шипение. Далее следует удар макушкой врачевателя о стену, но так, чтобы тот находился сознании, чтобы мог видеть все, слушать, смотреть, он сдавливает горло еще сильнее.
Возможно, закончилась бы эта история печально для всех здесь присутствующих, если бы сейчас Николаша, который несколько мгновений назад еще пребывал в диком ахуе от произошедшего, видимо, переваривая тот факт что Петрушевский, этот непобедимый и неубиваемый гигант сломлен какой-то болезнью, что сейчас находится без сознания, так вот, наш Резаков подает свой голосок.
-Он, он... - между двумя этими словами слышно нервное хихиканье, а далее следует негромкий вскрик, видимо от неожиданности, или чего там еще - Женя не видит этого, он поворачивается лишь на второй фразе. -Жив он! - выдает Коля, отдергивая руку от Александра. Женек же сразу же разжимает руку, выпуская врача, делая шаг к эдакой кровати-кушетке, где покоится Саша. Удары сердца противно отдаются в ушах, словно пытаясь заглушить звуки извне, заставляя темноволосого мотнуть головой. Он ждет, ждет того, что поизойдет дальше.
***********************
Это такая неловкая пауза, когда дар речи теряют все, когда план проваливается, а герой, за которого ты болел всей душой, проваливает задание и упускает свой последний шанс. Да сейчас все, кто остался в более менее здравом уме, испытал чувство немого ужаса, словно они наблюдали падение водородной бомбы, да вот вот она упадёт. Итак. пульс Сашеньки замолкает и наступает как раз вот такой момент, минута молчания, так сказать. Коля в полном шоке, что уж там сказать, он поверить не может в то, что этот гигант прямо сейчас закончил свою жизнь на столе у его же знакомого.
-"Если он умрёт, то он разнесёт всё вокруг. Если он умер, то я умру и другой умрёт. Все умрут, со мной все умрут!" - От того, что на Швона теперь же нагнал Подольский, снова схватив за горло (вот подлец, прекрасно знает, как пытать людей!), Резаков вздрогнул, ибо к его ужасу процесс безумия пошёл по нарастающей, если.. если он сначала уничтожит этого учёного, то потом непременно набросится на него.. срочно нужно убираться, срочно-срочно-срочно! Встав со стула, брюнет аккуратно проходит возле лежащего Сашеньки, кладя руку около лица, как вдруг замирает. Что же он чувствует? Дыхание! Самое настоящее, неслабое, нормальное дыхание!.. Тёплое.
-Он... он.. - Это его даже радует, чёрт подери - Жив он! - Быстренько так убираясь подальше от стола, Николя снова отходит к своему стулу, ой не дай господь (!!) чтобы мародёр сейчас попался под ноги Евгения, что моментально возвратился к Александру. Взгляд на учёного - тот держится за шею, согнувшись в три погибели, рука, которой он опирается о тумбочку, дрожит.. Это весело наблюдать. Тот явно не убийца по духу... раз уж относится к своей собственной смерти так аккуратно. Тут же Резаков отворачивается к стенке, достаёт свой блокнот и , вытащив из кармана джинс погрызенный карандаш, сжав его обрубками, корябает на чистом развороте аккуратно, выводя каждую буковку: "Швон Ивон, когда боится, выглядит очень смешно.", после он зачёркивает это "смешно" и сверху надписывает "весело", а в скобочках рядом ("радостно"), далее как следует - внизу дата, а после книжечка с карандашиком прячется на свои места.
[OFF]-Всё нормально -[/OFF] Голос тихий, ибо горло ужасно болит от того, что его только что давили с такой дури. И тут нашего доктора посещает мысль, от которой он приходит в жуткий воссторг, кой следовало бы скрыть. - Я.. я рад, что всё обошлось - Ага, естественно рад, только вот то чувство было вызвано не чудесным исцелением, а совершенно другой причиной. Какой же именно? Вы просто не представляете, какой учёный ловил кайф от мысли, что именно САША может быть дорог ЭТОМУ человеку. Если учитывать то, что седовласый имел счастье на своей практике вести учёт об Александре, когда тот под стол ходил, факт выживания сего существа до 20 лет был просто ошеломляющим. Да ещё он умудрился найти того, даже с кем-то сойтись, что ли.. Мать вашу, да как тут не заорать от счастья с криком "ЕСТЬ, ДА, ПОЛУЧИЛОСЬ!".. Хотяяя, что именно получилось-то? Разве немец (хайль!) пытался лечить Сашеньку? Нет-нет, всё как раз было наоборот, то короткое знакомство носило только деструктивный характер, когда ребёнка полностью портили, ломали ему психику и переворачивали любые понятия с ног на голову, чёрное выставляли белым, а уж что говорить о физическом воспитании. В общем, веселился в свои молодые сочные годы Швон как мог и как умел, а потому следом за ощущением победы наступило совершенно другое. Знакома фрустрация, когда ты, при достижении цели, видишь ничтожность и неправильность её. Загнал сам себя в угол? Конечно, всё, что посадил в Сане мужчина, теперь выжило в суровых условиях и дало свои смертельно опасные плоды. А их попробовать сам селекционер не желает? Вряд ли разработчики смертельных инфекций сами желали бы опробовать её на себе. Не собираемся и вести к тому, что наш наилирический герой Петрушевский в малом возрасте стал жертвой жуткий постапокалиптических экспериментом, где из него сделали монстра, ну никак нет. Хотя, может и так, но то было лишь воздействие Швона, чья гордыня была превыше всякой логики. Вот захотелось ему сделать что-то, проверить это на маленьком ребёнке - он это сделал, захотел и сделал, да и клал он на то, чем это обернётся, наиважнейшим для этого безумца было краткосрочное удовлетворение. Кто бы мог подумать, что правосудие придёт по его душу в виде этого самого мальчишки и его друга. Хаха! Друга, чёрт его драл! Мать его, ДРУГА! Друзья у Саши, ну звучит просто дико, услышь он это до этого дня, так окрестил того, кто это сказал, да посоветовал подлечиться. Внезапно Швон срывается с места и, схватив костыль, собирается мотать по добру поздорову. да ещё и с такой обезумевшей мордой, будто его реально поймали с поличным, хотя, игры разума, сами понимаете, так и до дурки недалеко. Впрочем, далеко он успевать со своей сломанной лапкой не умудряется, ибо у двери его сразу перехватывает Николай, у которого на лице и следа трусости не осталось - сосредоточенность, точность, вот он проводит захват врача и, заломив ему руки за спину и выбив костыль на пол, опрокидывает на тумбу, а сам ещё и локтем надавливает на спину, дабы не рыпался.
[B]-Коль.. а!.. Ты чего? -[/B] Голос нервный, а глаза так и дёргаются из стороны в сторону. Вот он страх, вот она, паника! - Яяя я ни в чём не виноват, правда! Я же ничего особенного не сделал, ну не надо ничего.. Отпусти!
-Просто успокойся - Тихо шипит Николя своему знакомуму, показывая тем самым, что никуда он того не отпустит, пока башка не остынет. Упершись рожей в стол, Швон так и остаётся, только вот с одним исключением - благодать господня, неужели он наконец закрыл свой рот. Вау, Коленька, да это победа! Он так вырос, однако, за эти несколько дней, просто диву даёшься. Как трусливая мышь методом морального воздействия может обратиться храброй крысой. Нет, не будем употреблять понятие крысы в плане отрицательном, а просто отметим то, что Резаков наконец показал зубки.. о мародёрах же речь идёт, а не об обычных людях. В преступном синдикате всё немного иначе ( и да, являясь обычным гражданином, осмелюсь оное заявить), как в боевиках и хрониках, да будут они в данном деле нашими основами.
А что же теперь с Саней? Вроде, вокруг него вся драма тут и происходит, мужики орут, бьют друг другу рыла, ноги выворачивают в суставах, понимате ли, ручки заламывают, с ума сходят, бесятся просто так, а он чего? А Сашуля спит себе спокойно, видит сон без сна, да и просто отдыхает от всех тех гадостей, коими заразили его высшие (админские) силы. Ну пускай же поспит себе крепко-крепко, а не будет рушить и ломать всё подряд, правда? Нам ещё тут здорового остервенелого русского не хватало.
В заключение можно сказать, что Швона мародёры в Архангельске не оставили. Благо он уже был благодарен тому, что ему сохранили жизнь, так что, наученный горьким опытом общения с Подольским, он согласился незамедлительно и шустренько так собрал все необходимые вещи, дабы добровольно отправиться и примкнуть уже к мародёрам. Ну ен оставлять же такой ценный элемент в мёртвом городе, правда?
@темы: ролевая